Современное состояние мировой экономики определяется прежде всего ценой одного барреля нефти, а не ценой тройской унции золота на Лондонской бирже, либо курсом доллара США по отношению к конвертируемым валютам других государств. Справедливость данного тезиса подтверждается всем ходом истории, начиная с того момента, когда двигатель внутреннего сгорания, работающий на продуктах нефтепереработки становится одним из главных факторов и показателей экономического развития. Наиболее наглядно об этом свидетельствует Вторая мировая война и цепь последующих событий, в особенности энергетический кризис 70-х годов, вынудивший США в 1971 г. отказаться от золотого паритета доллара.
Кроме того, даже сама политика как один из наиболее известных человечеству способов борьбы за власть и, следовательно, деньги и собственность, обычно проявляющаяся либо в форме парламентской борьбы, направленной на относительно кратковременное пребывание у кормила государственной власти, либо в форме революций, меняющих отношения собственности для целых классов и социальных слоев на длительный период, чаще всего ориентирована на обладание топливно-энергетическими ресурсами отдельной страны или групп нефтедобывающих стран, что дает наиболее стабильный и преимущественно надежный по сравнению с другими источник получения высокой прибыли.
Так, быстрый рост в начале ХХ века нефтяной промышленности России, по мнению некоторых исследователей США, например Ральфа Эпперсона, заставил американских нефтепромышленников активно вмешаться во внутренние дела царской империи. Он полагает, что «русская революция 1917 г. в действительности являлась революцией, спровоцированной американскими и европейскими нефтяными кругами с тем, чтобы вырвать контроль над российскими месторождениями у Ротшильдов и Нобиле». Таким образом в историографии событий 1917 г, в России, наряду с общеизвестными их трактовками имеет место быть и версия заговора американских нефтепромышленников, заинтересованных в ослаблении своего конкурента на мировом рынке нефтепродуктов.
Как показывает история, нефть и политика во всех ее проявлениях неразделимы. А наиболее верным индикатором благополучия или же экономического кризиса становится цена барреля нефти. Особенно актуален этот вывод для Российской Федерации на нынешнем этапе ее развития. Нефть была и остается основным наполнителем ее бюджета, как это было во времена СССР, когда при добыче порядка 625 млн. тонн в год и бюджете в 660 млрд. рублей (при официальном курсе доллара в 90 копеек) она составляла более 50% бюджета, так и сейчас, когда при бюджете в 23 млрд. долларов и добыче немногим менее 300 млн. тонн нефти она составляет более 40% бюджета страны. Правда, открытым остается вопрос: каким образом при падении производства нефти приблизительно в два раза и почти той же доле доходов от нее в бюджете сам бюджет уменьшился почти в 30 раз и составляет лишь 1% от бюджета США? Остается открытым и вопрос: почему правительство по-прежнему считает выгодным распродажу государственного пакета акций нефтяных компаний? Чем не задача для нового президента России, которая ставит проблему выживания бюджетной сферы государства, куда относится и наше неприкаянное в финансировании высшее образование.
Помимо вышеперечисленного, нефть остается и решающим стержнем поддержания существования СНГ. Своеобразие развала СССР заключается в том, что основные районы добычи нефти находятся в России, а системы перекачки и переработки нефти в основном в других странах СНГ, которые своей нефти в необходимых для развития экономики размерах, исключая Казахстан и Азербайджан, не добывают. Таким образом, реально в руках России находятся рычаги сохранения и удержания под своим контролем геополитического пространства, ранее являвшегося великим и действительно могучим Советским Союзом.
Александр Стрелков
Энергетика и промышленность России